От факела до электрификации: из истории появления искусственного источника освещения — в проекте Сенненского историко-краеведческого музея «Жизнь музейных запасников. Взгляд хранителя»

 История освещения неразрывно связана с историей человечества. Канделябры-подсвечники, керосиновые фонари и лампы, фотографии с попавшим в кадр антиквариатом, копии архивных документов – все эти предметы, прошедшие сквозь время и бережно хранящиеся в музее, — памятники минувшей эпохи. 

Привычное для нас электрическое освещение появилось в белорусских городах в конце XIX века.  Но этому предшествовала череда исторических этапов длинною в несколько тысячелетий. Заглянем в гости к нашим самым дальним предкам.  Огонь в костре, дар Прометея, — самый первый источник света. Он согревал и давал свет, защищал их от хищников.  За очагом нужно было постоянно следить и «подкармливать» дровишками. Разжечь заново огонь в очаге было непростой задачей.

 Попыткой «приручить» свет в каменном веке стал первый зажженный от костра факел, в давние времена – самый мощный источник света. В древности факелы часто применялись на кораблях, для передачи сообщений в темное время суток. Факел не затухал от дождя и ветра и часто использовался войсками. Такое освещение помогало решать проблемы освещения вплоть до средневековья.

 Люди стали открывать все новые вещества, которые могут поддерживать горение. В ход пошли различные масла и смолы, благодаря которым появились новые источники освещения – масляные горелки. Глиняный сосуд наполняли животным или растительным жиром и поджигали. Такая лампа давала мало света, много копоти и часто служила источником пожаров. Однако было замечено, что не любой жир можно зажечь. Это наблюдение подтолкнуло к изобретению фитиля, который скручивался из растительных волокон или веревки. Один его конец погружался в чашу с горючим веществом, а другой – поджигался.

 

Через много лет, предположительно в III веке до н.э., появились свечи – сначала жировые, затем из воска, и прочно вошли в обиход на длительное время. Несмотря на то, что существовали свечные заводы, во многих деревенских семьях их делали сами. Свечи помещали в подсвечники, изготовленные из разных материалов (глина, металл, фарфор и др.). Что касается терминологии, то осветительный прибор с использованием свечи правильнее называть канделябр (от лат. сandelabrum). Он известен еще со времен этрусков и имеет множество разновидностей со специализированными названиями: торшер (напольный канделябр), жирандоль (подставки для свечей, расположенные по окружности), подсвечник (канделябр для одной свечи), шандал (тяжелый подсвечник). Помимо утилитарных, канделябры выполняли декоративную функцию и становились образцом прикладного искусства. Красивыми канделябрами конца XIX cт. можно полюбоваться в районном музее на стационарной выставке «Этнография и быт Сенненщины».

 Наряду со свечами до середины XIX ст. в домашнем быту использовали масляные лампы. А с момента регистрации торговой марки «керосин» стали распространяться керосиновые светильники. «Просто и практично. Главное светло, — керосин горит ярче масла и не образует в отличие от него отложений на стенках, керосиновую копоть легко отмыть», — до этой мысли дошли два австрийских аптекаря Игнатий Лукасевич и Ян Зех в 1853 году. С этого времени керосиновая лампа начинает отсчет своей долгой жизни в быту человека. Даже в наш электрифицированный век ветроустойчивый фонарь («керосинку») можно встретить на полках магазинов. Керосиновая лампа до сих пор имеет много преимуществ и продолжает нести свет в глухие уголки и местечки.

 В музейных запасниках хранится около двух десятков керосиновых и спиртовых осветительных приборов —подвесных и настольных, металлических и стеклянных, декорированных рельефным орнаментом, включая удивительные раритеты – деревянные и металлические свечные фонари, изготовленные вручную. Многие крестьяне сами создавали такие светильники для своего хозяйства. Занимались этим обычно зимой, когда не было работы в поле и во дворе.

 В начале XV века появились первые попытки использовать искусственное освещение на городских улицах. В 1417 году лондонский мэр Генри Бартон распорядился вывешивать фонари зимними вечерами, чтобы рассеять непроглядную тьму в британской столице. В Российской империи до XVIII ст. организованное уличное освещение отсутствовало. По ночам улицы были небезопасны, горожане при выходе из дома в темноте часто брали с собой собственные фонари. В Москве жителей обязывали выставлять в окна зажженные свечи. В 1706 году по приказу Петра I в Санкт-Петербурге были освещены дома возле Петропавловской крепости, а в 1723 году Невский проспект осветился масляными фонарями.

 В Витебске уличное освещение появилось в 1827 году. С 1851-го наряду со свечными стали использоваться спиртовые фонари. Они были более яркими, но фонарщики, которые зажигали их, уже в самом начале работы оказывались пьяны. Позднее в спирт стали добавлять скипидар, а некоторые фонари продолжали работать на свечах. В 1863 году в Витебске горело 220 фонарей. В основном они размещались на мосту через Западную Двину и на главных улицах, окраины же освещались плохо.  

 Тем не менее, керосиновые фонари настолько прочно вошли в жизнь, что детям предлагали решать задачи, сколько нужно времени фонарщику, чтобы зажечь фонари на улице.

 Про уличное освещение в уездном городе Сенно говорится в архивном источнике «Список населенных мест Могилёвской губернии» за 1910 г.: «…Улицы города освещаются керосином, для чего имеется 72 простых фонаря».

 С распространением электроснабжения надобность в них, прежде всего в городах, уменьшилась, но при перебоях в подаче электричества они вновь становились незаменимыми помощниками. Шествие электричества становилось триумфальным, и его уже нельзя было остановить. Сторонникам керосиновых ламп оставалось утешаться тем, что форма первых настольных электрических ламп почти в точности копировала форму керосиновых. Не было только резервуара для топлива. Электричество в Сенно появилось в 1929 году с момента введения в эксплуатацию городской электростанции.  

 Особой страницей истории керосинового фонаря стала Великая Отечественная война. Фронт, лишенный роскоши электричества, потребовал от промышленности тысячи ламп. Они нужны были в землянках, блиндажах, штабах. Их ждали солдаты и офицеры, караульные и обходчики, связисты, корреспонденты, повара, медики. Фонарей же попросту не хватало. Потому на фотографиях и кинохрониках тех лет можно часто наблюдать «продукт» солдатской смекалки – тусклые «коптилки» из гильзы плющенного орудийного снаряда или консервной банки. Такие предметы продолжают жить в музеях, чтобы раскрыть посетителям отдельные страницы истории региона в годы военного лихолетья 1941—45 гг.

 Традиция зажигать керосиновые фонари возрождена в Бресте: аллея в центре города из 17 кованых светильников, фонарщик в старинной форме, часы на цепочке, огниво. Словно волшебник, сошедший со страниц сказок Андерсена.  Здесь установлены специальные часы, чтобы гости не пропустили уникальный ритуал. Все верят в сказку и ждут волшебника. И он появляется: в мундире петровских времен, с железной лестницей на плече, — фонарщик, единственный в городе и во всей стране. Каждый день он до блеска натирает пуговицы мундира. Именно их нужно потрогать для исполнения чего-то самого заветного. Приезжая в Брест на военно-историческую реконструкцию «22 июня 1941 года. Брестская крепость», я обязательно иду на Аллею фонарей, чтобы еще раз посмотреть, как зажигается вечерняя сказка, прикоснуться к фантазии из света и металла. 

 P.S. Сам брестский фонарщик считает, что традиция потереть пуговичку на его мундире появилась из-за того, что раньше на удачу потирали пуговицы трубочистов. Но это уже другая история музейных запасников.

 Бронислава ЖЕЛТОБРЮХОВА,

главный хранитель фондов.

 Фото предоставлено Б.Желтобрюховой.